Полукровка.

- Привет, Илья.
- Привет, Маш.
- Как дела?
- Хорошо. Тебе что-то нужно?
- С чего ты взял?
- Ты спрашиваешь, как у меня дела и глупо улыбаешься.
- Вообще-то ты прав. Я хочу тебе кое-что показать.
- Что это?
- Этот текст мы нашли в последней экспедиции.
- У вас не получается его расшифровать?
- Получается. Вернее уже получилось. Мне просто интересно, что ты об этом думаешь.
- Не хочешь в начале дать мне какие-нибудь пояснения? Ну, там, что это за планета, кто там обитает и так далее. Чтобы я представлял, о чем буду читать.
- Я бы с удовольствием, но... Здесь возникают некоторые трудности. Когда мы только прилетели, мы подумали, что там вообще нет живых существ.
- Как так?
- Растения, растения и еще раз растения. Просто какой-то ботанический сад. И ни малейших признаков цивилизации или живых существ.
- А это тогда откуда?
- Мы откопали в одном месте что-то напоминающее хижину, и там был этот текст.
- Откопали?
- Не в прямом смысле. Просто случайно наткнулись. Совершенно случайно. Она сама практически превратилась в растение.
- То есть?
- Растения снаружи, растения внутри. От хижины мало что осталось. Мы не успели ее хорошо обследовать потому, как наткнулись на нее, когда собирались улетать. Только этот текст с собой захватили. К тому же не понятно историческое это произведение или художественное.
- Дело ясное, что дело темное. Ладно, давай сюда эти каракули.
- Да, забыла предупредить. То, что в квадратных скобках - это наши пояснения. Мы их выудили после тщательного изучения рукописи.
- Ты ее часом наизусть не выучила?
-Почти.
- Как же вы ее переводили, если у вас кроме нее ничего не было?
- А я и не говорила, что было легко. Правда, там все условно. И сам текст немного олитературили. Например, фразу "волосы цвета огня" мы практически везде заменяли на "огненно-рыжие волосы".
- Ну, хорошо. Остальные вопросы я буду задавать по ходу их возникновения.
Введение.
На одой планете жили-были очень недружелюбные существа. Они ненавидели кого-то только потому, что те не такие, как они. Поэтому все народы постоянно воевали. Однажды ученые одной из древних рас предсказали гибель всей планете. Выход был один: объединиться. Рузары пошли на это. Им удалось невозможное: они прекратили многовековые войны и установили перемирие на всей планете. Они дали всем народам единый язык - рузарский. Они построили оружие против Напасти. Они предсказали, когда должна произойти Катастрофа. Они рассказали другим народам, что делать, если Катастрофа будет близко. Они создали Свитки, в которых описали все, и обязали каждый народ каждую 4-ую весну перечитывать их, чтобы не забыть содержания. Но они вскоре прекратили свое существование, оставив другим народам плоды своих трудов. И хотя народы перестали воевать, но продолжали ненавидеть друг друга. Случались и исключения. Некоторые индивиды забывали о многовековой ненависти, отдавая сердца любви. Но не на долго. Как только они видели плоды своей любви, они бежали обратно к своему народу, снова укрываясь одеялом ненависти. Дети, которым не повезло родиться от родителей из разных народов, были обречены на ненависть со стороны всех, особенно потому, что в их жилах текла смешанная кровь. В одном народы были действительно едины - в ненависти к полукровкам.
Пролог.
Крорианка [смуглая кожа, темные волосы, самый физически сильный народ] сильнее прижалась к груди луанца [светлая кожа и волосы, голубые глаза, обладающие гипнотическим воздействием].
- Мне страшно, - прошептала она.
- Почему?
- Родители что-то подозревают.
- Они не могут ничего подозревать, - ответил он.
- Но это так. Если отец узнает, он убьет меня. Он убьет тебя, - она подняла голову и заглянула в его голубые глаза.
- Не узнает, - уверенно ответил он, но в его глазах не было уверенности. - Не должен узнать.
Дажар [Дажар (крорианский) - 'радость'] возвращалась домой встревоженная. Ее мучило предчувствие беды, а предчувствие никогда ее не обманывало.

- Ты ничего не ешь, - сказала мать за ужином.
- Я не голодна, - ответила Дажар. - Лучше я пойду спать. Она встала и вышла, не заметив странного обеспокоенного взгляда матери.

Дажар спускалась к завтраку. Вдруг в глазах все потемнело, и она упала прямо на лестнице. Отец кинулся к единственной дочери. Мать тоже подошла к ней, крикнув на ходу: ' Вызовите врача!' Дажар перенесли в комнату. Врач пришел довольно быстро, осмотрел ее и, повернувшись к родителям, сообщил:
- С ней ничего страшного. У нее будет ребенок.
Мать, кажется, была не очень удивлена услышанным: она давно подозревала нечто подобное.
- Ребенок? - взревел отец, перебирая в памяти возможных кавалеров дочери, и , не найдя ни одного такого, добавил. - Этого не может быть!
Жена тут же вывела его в другую комнату и поделилась опасениями насчет того, что их любимая доченька спуталась с луанцем, а потом потратила много сил, чтобы успокоить разъяренного мужа. Внебрачные дети у крорианцев были совершенно обычным явлением и даже поощрялись. Но ребенок от луанца!.. От того, кого крорианец ненавидит с рождения каждой клеткой своего существа! Такого позора отец не мог пережить. Он готов был убить дочь, убить всех луанцев и себя за одно. Мать по-другому смотрела на эту проблему. Она знала, что в любой момент можно избавиться от этого ребенка так, что об этом никтоне узнает.
Когда Дажар пришла в сознание, в комнате была только мать. Но дочь насторожил ее взгляд.
- В чем дело? - спросила Дажар.
- У тебя будет ребенок, - был ответ.
Лицо Дажар просияло: она представила маленького смуглого мальчика с темными волосами и прекрасными карими глазами. Теперь не надо будет ничего скрывать, они с Эмилом [Эмил (луанский) - 'смелый'] будут вместе.
- Надо от него избавиться, - закончила мать.
- Нет! - Крикнула дочь, садясь на кровати. - Ни за что! - Прошипела она. Глаза ее сузились, а ладони сжались в кулаки. Дажар готова была защищать своего нерожденого еще сына, чего бы ей это ни стоили.
- Ты хочешь, чтобы твой сын был полукровкой? - Спокойно возразила мать. Этот вопрос как буря застал Дажар врасплох. Она молчала просто потому, что ей нечего было сказать.
- Надо от него избавиться, - снова повторила мать.
- Нет, - уже не так уверенно возразила дочь. - Я хочу, чтобы он родился.
Доктор всячески поддерживал такое решение ('Это будет полезно для здоровья Дажар'). Но вот отец был категорически против. Да и сама Дажар уже не знала, хочет ли она этого ребенка.

Дажар не приходила уже несколько дней, но Эмил продолжал ждать и надеяться, что с ней ничего не случилось. Он очень боялся за нее. Неужели ее опасения подтвердились?..
И вот она пришла. В ее глазах уже не было тревоги, была лишь обида.
- Что с тобой? Почему ты не приходила? - спросил Эмил у Дажар.
Она молчала, опустив взгляд. Он ждал ответа.
- Мы не должны больше видится, - сказала она.
- Почему? Твой отец все узнал? Я поговорю с ним.
- Нет. Не надо... Мы не можем...
- Дажар, - он хотел что-то ей возразить.
- У нас будет ребенок, - перебила она его. Лицо Эмила озарила улыбка. Он представил себе маленького светловолосого мальчика со светлой кожей и небесно-голубыми глазами.
- Ребенок?... Это же здорово! Мы...
- Нет. Ты не понимаешь, - неожиданно зло прошипела она. - Наш сын будет полукровкой! Эти слова охладили всю родительскую радость.
- Мы не можем больше быть вместе, - настойчиво повторила она. - Мы не должны больше видится, - Дажар резко развернулась и убежала. Слезы душили ее. Она не думала, что расставаться будет так сложно, но им надо расстаться.
Эмил не мог пошевельнуться. Его сын - полукровка. Эти два слова никак не хотели сливаться в одно существо. Дажар права: им не стоит больше быть вместе.
Часть I.
По тропинке леса, разделяющего два враждующих народа, шел луанец. Вдруг он заметил впереди себя некое странное существо. У нее были смуглая кожа крорианки и огненно-рыжие волосы [волосы «цвета огня» не встречаются ни у одного народа]. Луанец хмыкнул и крикнул:
- Эй ты, полукровка.
Девушка резко развернулась.
- Чего тебе? – огрызнулась она, и луанец увидел, как сверкнули ее голубые глаза.
- Подойди сюда, - приказал он.
- С чего это?
Такой вопрос ошеломил луанца.
- Подойди сюда, я сказал!
- Тебе надо, ты и подойди.
Такая наглость полукровки просто взбесила луанца.
- Сейчас я научу тебя правильно себя вести, - сказал он, отцепляя от пояса кнут.
- Ха! – ответила на это полукровка, высоко вздернув носик, и тряхнула рыжей копной волос.
Луанец хлестнул кнутом, но она перехватила другой конец.
- Отпусти! – прорычал луанец.
- Зачем? – спросила полукровка. Ее этот разговор начинал забавлять.
- Сейчас я объясню, зачем, - ответил мужчина и дернул кнут. На его удивление полукровка выстояла, но когда она дернула за свой конец кнута, луанец не выстоял. Он упал в пыль дороги, а полукровка, весело хохотнув, скрылась среди деревьев.
Забежав в лес, Джана [Джана (крорианский) – «огненная»] остановилась посмотреть, как луанец, ругаясь, поднимается с земли и стряхивает с себя пыль, а затем продолжила свой путь. Безусловно, сегодняшний день для нее начался хорошо. Джана рассмеялась, когда вспомнила, какое лицо было у луанца, когда она посмела ему возразить. У него был такой напыщенный вид, что ему стоило задать хорошую взбучку. Ладно, хватит с него этого.
Вдруг Джана услышала протяжный крик уртанга [верховое животное луанцев; славится большой скоростью на маленькие расстояния]. Интересно, что там происходит. Джана пошла на звук. Вскоре она выбралась на поляну. Полукровка спряталась в кустах с краю поляны, так как там находились два луанца. Неподалеку пасся оседланный уртанг.
Луанцы достали мечи. Настоящие луанские мечи! Джана много о них слышала, но видела впервые. Мечи были сделаны из очень прочного металла, из-за чего их не могли сломать даже крорианцы. А все луанские поэты сравнивали меч с языком пламени. И ни один из них не был похож на другой. У каждого меча было свое имя и своя история.
Луанцы встали друг напротив друга на расстоянии трех шагов. Когда один из них повернулся лицом к Джане, она узнала в нем своего недавнего знакомого. Луанцы подняли мечи над головой, прочертили в воздухе круг, потом опустили мечи к земле, подняли их, как будто защищаясь, кивнули, сделали шаг навстречу друг другу и замерли, ожидая, кто первый начнет бой. Джана тоже замерла, с нетерпением ожидая начала представления. Наконец незнакомый ей луанец сделал выпад и бой начался.
Джана с замиранием сердца наблюдала за этим захватывающим зрелищем. Луанцы двигались как будто в танце. Сверкали мечи. Ненавистью горели их голубые глаза. До полукровки доносился звон скрещиваемых клинков. Луанцы сцепляли и расцепляли мечи, иногда замирая друг напротив друга, а в другое время, двигаясь с невероятной скоростью и ловкостью.
Наконец, последний раз взметнулись мечи. Незнакомый ей луанец сделал удачный выпад, и его клинок вонзился в тело врага. Луанец вытащил меч, вытер его, вложил в ножны, презрительно взглянул на поверженного соотечественника, сел на уртанга и ускакал прочь.
Джана была очень расстроена тем, что бой кончился. Везет же этим луанкам – они могут наблюдать такое каждый день.
Полукровка заметила, что раненый луанец еще жив. Интересно было бы посмотреть ему в глаза. Джана вылезла из укрытия и подошла к умирающему. Его глаза стали пости белыми. Жизнь уходила из них постепенно, но неотступно. Луанец даже не видел, кто перед ним находится, но смутно ощущал чье-то присутствие.
- Ты должен, - прошептал он и начал ощупывать свои карманы, что-то ища. Джана наклонилась поближе, чтобы лучше расслышать то, что скажет луанец. – Должен отнести их... кр... кр-крорианцам... Они...
- Хорошо, хорошо, я отнесу, - успокоила его полукровка. Ей было ужастно любопытно в чем дело.
- Ты... Свитки должны завершить круг... Ты должен... Луана [луана (луанский) – «прекрасная»]... – он замолчал на всегда.
Странно, но Джане даже стало жаль его. Он умер как настоящий луанец – в битве и с именем любимой на устах. Ведь последнее слово было скорее именем его любимой, а не комплиментом ей. А этот тип оказывается шел по делу, а не прогуливался по лесу.
- Свитки! Где же они? – Джана обыскала тело, но ничего не нашла. Неподалеку она увидела сумку луанца. Джана взяла сумку, раскрыла ее. Древние свитки! Это, конечно не для глаз полукровки, но так интересно, что же там написано!..

Джана подошла к дому крорианцев, стоящему у самого края их поселения, постучала. Дверь открыла гордая, напыщенная женщина (кажется, она принадлежала к главной семье), которая была старше Джаны примерно в 2 раза. Но как только крорианка увидела полукровку, вся напыщенность сразу улетучилась. Крорианка вытаращила глаза, побледнела, как будто перед ней стоял живой Рузар. Джане захотелось обернуться и проверить, кто стоит у нее за спиной, но хозяйка дома явно смотрела на нее.
- В чем дело? - донесся из дома голос пожилой женщины, обладательница которого через мгновение показалась в дверях. Увидев эту немую сцену, пожилая крорианка повернулась к Джане с явной неприязнью:
- Чего тебе?
Джане так и хотелось огрызнуться, поставив эту чистокровную на место. Но сейчас не время и не место. Полукровка с глубоким поклоном протянула пожилой крорианке свитки.
- Это все? – спросила та.
Джана кивнула.
- Можешь идти, - сказала крорианка, буквально заталкивая дочь в дом. – Совсем обнаглели эти луанцы! Передавать свитки через полукровок! – И обращаясь к Дажар, добавила, - Это такая же полукровка, как и все остальные. Ясно?!
- Но... – попыталась возразить дочь.
- Никаких «но»! Забудь, что видела ее! Так будет лучше для нас всех.
- Она такая красивая...
- Что?! – возмутилась мать.
- Ничего, ничего. Ты права. Так будет лучше.

Джана вбежала в небольшой домик, стоящий на поляне в лесу.
- Ма, - крикнула она в пространство. – Ты когда-нибудь читала Древние Свитки?
- Свитки предназначены только для главных семей. Что уж тут говорить о полукровках, - раздался из глубины комнат мелодичный женский голос.
- Но ты знаешь их содержание? – настаивала Джана.
- Приблизительно, - ответила Тилла, входя в комнату с огромной кастрюлей в руках (Ма звала ее только Джана).
Матерью Тиллы бала полукровка, а отцом арианец [очень высокие, очень стройные, кожа, волосы и глаза обычно синих оттенков, «вечно молодые» долгожители], поэтому у нее были черные волосы и глаза и слегка отливающая голубизной кожа. Хотя она и годилась Джане в бабушки или даже прабабушки, выглядела Тилла чуть ли не одного возраста со своей воспитанницей благодаря, разумеется, арианской крови.
- Скоро настанет Великий День! – выпалила Джана.
- Ты в этом уверена? – спросила Тилла, ставя кастрюлю на стол, казалось, что ее совершенно не тронуло это заявление.
- В свитках написано...
- Ты читала свитки? – ее голос был сама нежность. Джана знала, что это не предвещает ничего хорошего.
- Ну... Это не важно...
- Важно! – Тилла пристально посмотрела в глаза своей воспитаннице.
- Ну... в общем... да.
- Где ты их взяла?
- Я наблюдала в лесу бой двух луанцев, а когда подошла посмотреть, жив ли проигравший, он попросил меня отнести свитки крорианцам.
- Он просил отнести их, а не читать.
- Они много о чем «просят», - фыркнула Джана, - но это не значит, что я должна выполнять все это.
- Джана, ты нарушила Правило.
- В Правилах написано, что ВСЕ разумные существа равны между собой, к какой бы расе они не принадлежали. А они постоянно это нарушают. Если бы это правило соблюдалось, у нас тоже было бы главные семьи.
- «Они» просто понимают это Правило на свой лад.
- Я тоже! - с вызовом бросила Джана.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что относишь себя к главной семье полукровок? - в голосе Тиллы слышались еле уловимые нотки насмешки.
- А кто-нибудь хочет возразить? - Джана выдержала паузу, как будто ожидая возражений. - Но сейчас не время спорить. Великий День близко!
- Ты уверено, что правильно прочла свитки?
- Я перечитала все два раза, - обиженно произнесла Джана, - сравнила Признаки. А когда возвращалась, обратила внимание на то, что икузены[икузен - цветок, распускающийся в самое теплое время года] перестали цвести. Великий День близко!
- Почему же тогда главные семьи молчат?
- Не знаю, почему молчат главные семьи, - рассердилась Джана. - Может, они просто не хотят этого замечать, как и многого другого. Я говорю тебе о Катастрофе, а ты меня совершенно не слушаешь!
- Джана, я верю, что ты права. Просто это слишком серьезный вопрос. Нельзя просто прийти к старейшинам и сказать: «Великий День близко!» Тем более нам. Они просто посмеются. А ты представляешь, что может произойти, если ты ошиблась? Хотя бы на один символ? Они простят это кому угодно, но только не нам.
- Я уверена, что правильно прочла свитки. Может. Это ошибка в них. Чтобы быть до конца уверенным, надо посмотреть Оригинал. А уж его то мне в руки никто не даст. Надо идти к старейшинам.
- Ты сама выбрала этот путь, - согласилась Тилла, - и пусть он будет верен! - Она помолчала. - Может быть, перекусишь на дорожку?
- Да. Я проголодалась как акабас [акабас - маленький вечно жующий грызун].
Тилла вышла в кухню, а Джана села за стол.
- Ма, - крикнула она. - Ты как-то говорила, что крорианки чувствуют своих детей.
- Говорила.
- И они могут чувствовать их близкое присутствие?
- Да. А что?
- Просто... - уже тише произнесла Джана.- Кажется, я знаю, кто моя мать.

Джана никогда не выбиралась в многонаселенные места, не любила, когда чистокровные обливают ее своим презрением, а полукровки таращатся на нее с любопытством. Связи между крорианками и луанцами были редки, поэтому такие полукровки, как она были редкостью, возможно, она была единственной в своем роде. Да и один вид ее огненно-рыжих волос приводил всех в изумление: никто не хотел верить, что волосы такого цвета существуют. Теперь же Джана стояла на нейтральной земле, на Площади у Дома старейшин, и никто не помешает ей высказаться сегодня здесь, если только не хотят нарушить Правило.
На Площадь въехали несколько луанцев, некоторые из них начали спешиваться.
- Эй, - окликнул ее один из луанцев, по виду победитель. Джана не отреагировала: ее ведь зовут не «Эй».
- Эй ты, полукровка, - снова окликнул он. Она позволила себе повернуться.
- Подойди сюда! - Приказал победитель. Джана нехотя подошла. - Помоги мне слезть с уртанга!
- А как? - она изобразила полное непонимание. Луанца это нисколько не удивило: она же полукровка.
- Подставь руки, как стремя.
- А! Так? - Спросила Джана, нарочно делая совсем наоборот.
- Нет, - он показал, как надо.
Она сделала, как надо. Но как только луанец поставил ногу в стремя, Джана не только убрала руки, а буквально сдернула его с уртанга. Победитель упал в пыль к ногам животного и, хуже того, к ногам полукровки!
- Упс. Какая жалость, - весело прощебетала Джана.
- Ах ты, гадина! - прошипел луанец, быстро вскакивая на ноги.
- Сколько говорят о том, что на полукровок ни в чем нельзя положиться, вот вам и результат, - сказала Джана, не обращаясь ни к кому конкретно.
Вокруг стали собираться любопытные.
- Ты мне за это заплатишь, мерзкая полукровка! - прорычал луанец.
- Извини, я не взяла с собой ничего ценного, - в голосе Джаны жалости не слышалось, как и не выглядела она очень расстроенной.
- (?), - прошипел луанец. - Ты - тупое существо, ни на что не годная полукровка. Может быть, именно поэтому ты и таскаешься по нейтральной земле, что не можешь найти себе занятия?
- Да кстати, так сложно найти себе достойное занятие. Вот и приходится сдергивать луанцев с уртангов. А ты, милый мой, даже с уртанга слезть...
Ее, да и дальнейший спор, прервал удар колокола, призывающий всех войти в Дом старейшин. Джана быстро ретировалась. Она не могла допустить, чтобы разгорелась драка, по крайне мере до того, как она выступит перед старейшинами.
Джана вошла в Дом. Ее взору предстал большой зал. Недалеко от стены, противоположной той, где был вход, возвышалась трибуна. Остальное пространство было занято скамьями и колоннами, поддерживающими свод. Прямо перед трибуной находилась скамья старейшин.
Джана устроилась у трибуны за колонной. Садиться на скамью рядом с чистокровными было чистым безумством. В лучшем случае ее просто выкинули бы из Дома старейшин. Поэтому она решила не нарываться.
Когда зал был заполнен, из небольшой двери около трибуны вышли старейшины. Их было семеро: трое луанцев, трое крорианцев и арианец. Строго говоря, если вопрос шел о противостоянии крорианцев и луанцев, все решал голос арианца.
Старейшины вышли на трибуну. Некоторые из них произнесли речи. Потом они заняли приготовленные им места. На трибуну стали по очереди выходить крорианцы и луанцы. Было даже пара тулабов [очень тощие, чересчур длинные ноги и руки] с речью о том, как прекрасен их край. Наконец все, кто хотел, высказались. Один из старейшин, крорианец, встал и, осмотрев зал, спросил:
- Кто-нибудь еще хочет сказать?
В зале воцарилась тишина. Но как только старейшина раскрыл рот, чтобы сказать прощальные слова, Джана встала со своего места со словами:
- Я хочу.
По залу прокатился ропот. Полукровка в доме старейшин!
- В Правилах сказано, - настойчиво продолжила Джана, - что любой может высказаться в Доме старейшин, - она особенно выделила слово «любой». Все нехотя замолчали, и полукровка смогла пройти на трибуну.
- Насколько мне известно содержание Свитков, - начала Джана, - скоро наступит Великий День!
По залу снова прокатился ропот.
- Это серьезное заявление, - сказал один из старейшин, луанец.
- Я знаю, что говорю, - ответила Джана. - Икузены перестали цвести. Скоро последует второй Признак.
- И что же ты предлагаешь? - спросил тот же старейшина с насмешкой.
- Я предлагаю отправиться в Столицу и обратиться к Оригиналам.
- Мы будем слушать полукровку?! - недовольно пробурчал кто-то из зала, после чего послышались одобрительные выкрики.
- Вы, конечно, можете меня не слушать, но что вы будете делать, если Великий День действительно настанет?
Народ снова зашумел. Старейшина, крорианец, призвал всех к порядку:
- Здесь присутствует представитель главной семьи. Давайте спросим у него.
На трибуну вышел крорианец в дорогих одеждах. Он, совершенно не обращая внимания на Джану, обратился к народу:
- Недавно я перечитал свитки, - он сделал паузу, размышляя над дальнейшим своими словами. - Там нет ничего, что указывало бы на приближение Великого Дня, - по залу прокатился вздох облегчения. - Все мы можем жить спокойно.
- Мы еще посмотрим, кто окажется прав, - прошипела Джана, окидывая крорианца презрительным взглядом.
Народ засмеялся. Старейшина сказал, что встреча закончена, и все стали выходить на воздух, стараясь побыстрее забыть неприятный момент.
Джана вышла на площадь взбешенная: эти тупые чистокровные не хотят воспринимать ее в серьез! И кто будет виноват, если погибнет их мир? Она еще слишком молода, что бы умирать!
- Эй, подожди, - ноанец [очень любопытный народ, желтые глаза, темные, но не черные, волосы, плотное телосложение, примерно одного роста с луанцами] преградил ей дорогу. - Как тебя зовут?
- Какое тебе дело? - прорычала Джана. Но ноанцу не дал ответить голос луанца:
- О, посмотрите! Эта та самая полукровка, которая хочет спасти мир.
Вокруг раздались смешки. Джана резко развернулась в ту сторону, откуда шел голос, и увидела луанца, которого она сбросила с уртанга перед входом в Дом.
- Ее имя войдет в историю, - продолжал луанец, - как Глупая Полукровка.
- Это лучше, чем Тупой Уртанг, - огрызнулась Джана.
Лицо луанца стало серьезным.
- Научись себя вести, грязное животное.
- Это сложно, если перед глазами такой пример, как ты.
Вокруг них собралось уже много народа. Все желали посмотреть, как проучат эту зарвавшуюся полукровку. Джана же настолько разозлилась, что перестала замечать все вокруг, кроме луанца, на которого она и направила свой гнев.
- Поосторожнее, полукровка.
- А то что? Ты на меня обидишься?..
- Если бы ты была настоящим мужчиной, а не дрянной полукровкой, я бы показал тебе, что значит дерзить мне.
- А так ты боишься, что я тебя еще и побью...
- Выбирай оружие, - выпалил луанец.
- Сам выбирай, - отмахнулась Джана. На лице луанца мелькнула недобрая улыбка.
- Эмил [эмил(луанский) – «смелый»], мечи! - приказал он. Луанец, к которому он обратился, слегка заколебался: как можно давать меч в руки полукровки, но под недовольным взглядом победителя вытащил два меча и передал их ему. Луанец кинул один из мечей Джане. Толпа вокруг них расступилась, освобождая круг для боя.
Луанец поднял меч над гололвой, Джана последовала его примеру. Затем они одновременно прочертили мечами круг над головой, опустили оружие к земле, подняли мечи, как будто защищаясь, и замерли друг напротив друга. Луанец не стал долго ждать. Джана еле увернулась от его выпада. Некоторое время девушке кое-как удавалось защищаться, отбиваясь от меча и отступая под натиском луанца. Наконец, и Джане удалось сделать выпад. Невесть какой, но так как луанец этого не ожидал и совершенно не защищался, девушке удалось легко ранить противника в руку. Луанец отскочил в сторону и стал в стойку. Теперь в его взгляде вместе с ненавистью читалось еще и удивление:
- Как это у тебя получилось?
- Я быстро учусь.
Бой продолжился. Хотя луанец теперь не забывал о защите, ему приходилось не так легко, как в начале. К тому же колкие замечания полукровки, брошенные, пока они стояли друг напротив друга со сцепленными мечами, выводили луанца из себя, тем самым значительно снижая его боевые навыки. Вдруг, Джана ударила по мечу луанца, меч разлетелся на две части. Луанец застыл как вкопанный с ужасом, в котором он готов был признаться даже себе, уставившись на полукровку. Толпа выдохнула: «Ох!» - и на всякий случай отступила подальше. Никто не мог поверить своим глазам: еще никому не удавалось сломать луанскую сталь, разве немного погнуть. А тут меч разлетелся, как стебель (тростника).
Джана поставила острие своего меча к горлу луанца. Ее голубые глаза горели ненавистью, огненно-рыжие волосы были растрепаны. Полукровки очень хотелось вонзить меч в тело противника. Вдруг ей в голову пришла идея, от которой глаза девушки озорно блеснули. У луанца холодок пробежал по спине от этого взгляда. Джана отступила на шаг, разломила меч надвое и отшвырнула обе половинки. Толпа вокруг, да и сам луанец некоторое время стояли в оцепенении, не в силах осознать происходящего. Поверженный луанец первый пришел в себя, вскочил на уртанга и ускакал прочь. Пока толпа не пришла в себя, Джана для собственной безопасности покинула поле боя, да и нейтральную землю, и отправилась в лес.
Когда Джана оказалась одна в лесу, она смогла вздохнуть свободно и хорошенько обдумать то, что с ней произошло. А в общем, что такого произошло? Ничего особенного. Она и не ждала, что эти глупые чистокровные воспримут ее всерьез. Надо было сразу решиться на что-то другое.
- Эй, подожди, - услышала девушка голос ноанца. – Ты не ответила на мой вопрос.
- На какой еще вопрос? – огрызнулась Джана, оборачиваясь.
- Как тебя зовут?
- Зачем тебе это?
- Хочу знать, как к тебе обращаться.
- Джана.
- Я Анкой [Анкой (ноанский) – «находчивый»]. Я слышал твое выступление в Доме...
- Многие слышали, а что толку?
- Почему ты такая агрессивная?
- Потому что я полукровка.
Такой ответ полностью удовлетворил ноанца.
- Что ты собираешься делать?
- Пойду в Столицу и посмотрю Оригиналы, а там посмотрим, - эта фраза удивила и саму Джану.
Она сама не ожидала, что скажет нечто подобное. Хотя... Почему бы и нет? Раз другие не хотят этим заняться, то она это сделает. Она не хочет, чтобы ее мир погиб.
- Ты не сможешь войти в Столицу, - произнес Анкой. Она конечно же знала это. В Столицу пускали не всех чистокровных. Но это знание вовсе не помешало ответить ей:
- Смогу!
Глаза ноанца засветились как огоньки.
- Э-э-э не-ет, - прорычала Джана.
- Что нет? Спросил Анкой и его «огоньки» немного потускнели.
- Мне не нужны сопровождающие! Я сама справлюсь! Иди своей дорогой!
- Как хочешь, - обижено произнес ноанец. – Я пойду своей дорогой. В Столицу.
- Вот и иди. Только не одной со мной дорогой.
- Это не моя вина, если наши дороги совпадут, - Анкой и не собирался уходить: пропустить такое приключение он не мог. Он же потом всю жизнь будет мучаться, гадая, что же случилось с полукровкой.
Джана развернулась и пошла в лес. Где-то недалеко она видела поляну, которая отлично подходит для привала. Анкой шел в нескольких шагах от нее, делая вид, что идет своей дорогой.


© Рыся