Нота

- Прости. - Тихий голос практически таял в полумраке помещения. Софию почти трясло. Оглушающая тишина мешалась в тугой клубок с отчаянием и давила на нервы.
Малышка мирно посапывала в больничной колыбели.
Соседку по палате выписали еще сегодня утром, и София могла остаться наедине с собой и собственным горем. Девушка куталась в тонкое больничное одеяло и, не сводя глаз, смотрела на спящего младенца.
- Прости дочка, но так действительно будет лучше. Если я заберу тебя, они не пощадят нас обеих. А так… у тебя еще есть шанс, малышка.
Шепот почти срывался на хрип. Рассказчице с трудом удавалось сдерживать собственные эмоции, но не в коем случае нельзя было обнаруживать себя. Девушка до крови прикусила губу и тихо застонала от нахлынувшей боли. Палату роддома освещала только луна, лениво выглядывающая из-за нависших в небе тяжелых туч, изо всех сил старающихся заволочь небо. В глазах девушки чистейшими бриллиантами переливались слезы, но их никто не увидит. София сжимала в руке скомканный листик бумаги в клеточку. В лунных бликах отчетливо вырисовывался ровный красивый женский подчерк «Отказная».
- То, что я тебе сейчас расскажу, Ты запомнишь. Но всему свое время. Я хочу, чтобы у тебя,… чтобы ты…- София выдохнула. – меня зовут София Глушко, я твоя настоящая мать. Твоего отца зовут Ким Яусаки. И он и я – мы псионы. Не думай, мы не мутанты какие-нибудь… Это особенность развития мозга. Твой отец он…он телекинет. Он может двигать предметы на расстоянии, а я… мне подвластны человеческие мысли. Это называется телепатия. Мы были знакомы всего три дня. Но ты не думай, ты не ошибка. Я тебя правда очень люблю. Просто… Особенные люди… на нас идет постоянная охота. Таких, как я и твой папа, отдают на опыты. Ты поймешь… когда вырастешь, ты поймешь о чем я говорю. Малышка, я молюсь Богу, чтобы у тебя не было способностей. Чтобы ты была обычным ребенком. Киму пришлось нас с тобой покинуть. Его тогда уже разыскивали. Я… я не знала, что во мне живешь ты. Я не сказала ему. Когда ты вырастешь, у тебя хватит сил найти его, если он выживет. Нет, не так… ты найдешь его! Он очень сильный, он тебя дождется.
Девушка замолкла, сосредотачиваясь на некой ячейке памяти, в которую будет помещено странное признание матери, отказывающейся от собственного чада.
Малышка все еще мирно посапывала в кроватке, даже не подозревая о том, что сейчас ей изливают душу. Сегодняшнее послание было рассчитано на далекое будущее. На двадцать лет вперед. Всхлип на мгновение нарушил наступившую тишину.
- Четыре месяца назад, охота началась и за мной. Мне пока удавалось прятаться и скрывать тебя от их всевидящего ока. Их называют «Оконщики». Огромная корпорация «Окно в жизнь». Они занимаются исследованием пси-способностей у людей. Кого-то используют как солдат, кого-то нанимают как персонал, а остальные идут в расход и на опыты. Я не настолько сильна, чтобы пригодиться им в качестве служащего. Но это не важно, девочка. В любом случае запомни – мама тебя любит и никогда, слышишь, никогда не сможет разлюбить тебя. Скоро ночное кормление. Мне надо торопиться.
Я оставлю тебе подарок. Это брошка. Маленькая нотка. Пусть она будет с тобой всегда. Мне она досталась от прабабушки. Ничего особенного – она медная. Но это все что у меня есть. Прости меня, дочка.
Хрустальные слезы обжигающим дорожками побежали по щекам, разъедая нежную кожу и срываясь с подбородка в тонкие волокна одеяла, оставляя влажные следы. София подошла к кроватке и наклонилась над младенцем, по самую голову укутанному в пеленки.
- Будь счастлива. Живи. – Девушка едва коснулась губами нежной кожи щеки малышки и тут же отошла в сторону, поспешно вытирая остатки слезных дорожек с лица. Несколько раз глубоко вдохнув, Глушко оставила скомканный листик с «отказной» на прикроватной тумбочке, скинула с себя тонкое одеяло и в одной тонкой рубашке вылезла через окно палаты. Горечь тугим комком застряла в горле и мешала дышать, но София старалась не замечать этого. Надо было уйти как можно дальше отсюда. В последний раз ей едва удалось скрыться от Оконщиков, сейчас шансов было еще меньше. Девушка слишком уж надолго задержалась в подмосковном городке. И наверняка ее местоположение было уже известно.
Босые ноги неслышно касались остывающего летнего асфальта. Девушка бежала не разбирая дороги, лишь бы увести следы. Даже сквозь боль от слез, даже через послеродовую слабость она чувствовала, что ее мозга кто-то «касается».
«Нашли… нет, не сейчас… пожалуйста…» Мысли оборвались на середине. Ночной покой разорвал резкий визг тормозов. Женское тело от удара распласталось на капоте мерседеса.
Автомобиль остановился. Перепуганный молодой водитель тут же выскочил из машины.
- Девушка… девушка! Черт… - тонкое женское тело под собственной тяжестью медленно сползало на асфальт. Открытые перепугано заплаканные глаза навсегда застыли на красивом женском лице. Молодой парнишка не придумал ничего лучше, чем снова сесть за руль и, на огромной скорости, покинуть место преступления. Оставив погибшую лежать на асфальте, в луже собственной крови.

- Да говорю тебе, она фирменная стерва! Я таких в жизни не встречал. – молодой стритрейсер почти с пеной у рта доказывал свою правоту другу. Второй лишь кивал в ответ. Он понятия не имел о том, что за «стерва» такая Нота. И почему о ней говорят все.
Известно было одно – на трассе она появилась меньше полугода назад, как раз, когда Майки попал в больницу после тяжелой аварии.
- Мальчики, не надоело языками трепать? – звонкий достаточно бодрый голос нарушил ход мужского разговора. Из мрака ночи к автомобилю вышла девушка.
- Словно блондинки, право слово. – Белая блузка, затянутая черным кожаным корсетом, черные короткие шортики из кожи, белоснежные кожаные сапоги на высокой шпильке обволакивали стройную подтянутую фигурку, принадлежащую вполне симпатичной девушке. Красотка улыбнулась, обнажая белоснежные зубки на безупречном личике, обрамленными короткими иссиня черными волосами.
- Погоняем, или вы и дальше трепаться будете? – Нота подошла к незнакомому пока Майки и тонким пальчиком провела ему по подбородку, закрывая отвисшую челюсть.
Девушка закусила губу.
- Мм, жду на финише. - Цокот каблучков снова растаял в темноте ночи и гуле моторов.
Через несколько минут машины сорвались со стартовой отметки, разрезая ночь ревом моторов и собственной скоростью. Маневры и повороты, азарт. Только ночь в качестве судьи. Черная Альфа-Ромео с белоснежной нотой на капоте пришла к финишной черте первая. Водительское стекло опустилось, и тонкая женская ручка двумя пальцами забрала причитающийся выигрыш.
- Нота, еще заездик? – Подначивающий мужской голос обращался к юной автомобилистке.
- Нет, Вань, на сегодня хватит. – Девушка поправила короткие локоны и приветливо улыбнулась. – Кажется, сегодня машинок моего класса нет.
Черная Альфа GTV скрылась в темноте ночных переулков, ведомая любительницей экстремальной скорости.
Нота всегда любила ночь. Ночь давала иллюзию свободы, которой так порой не хватает. Улицы сменяли одна другую, молчаливо уступая автомобилю возможность ощутить объятия ночной Москвы. Родной гараж. Девушка вышла из машины и потянулась.
- До завтра, Нотка. – Обратилась она к автомобилю. Улыбка легкой усталости обрамляла нежное лицо. Наталья относилась к тому типу женщин, которые сначала быстро взрослели, затем долго оставались в одном возрасте. Вот и Нота в свои не полные пятнадцать выглядела на двадцать лет, чем откровенно пользовалась. Конечно, отец не поощрял увлечения дочери, но и спорить с ней было занятием бесполезным.
- Опять гоняла? – голос отца среди темноты коридора перепугал девушку.
- Пап, все в порядке. – Девушка выдохнула и подошла вплотную к высокому худощавому мужчине. – Почему ты не спишь в три часа ночи?
- Тебя ждал. – Мужчина приобнял Ноту за талию и повел за собой в комнату.
- Со мной же ничего не случится. Ты же знаешь. Пап…
- Тебе еще шестнадцати нет.
- Это мой воздух. – Девушка говорила чуть слышно, но она была уверена, что в тишине комнаты отец ее прекрасно слышал.
- Знаю. И в кого ты у меня такая, Наташка?
- В тебя, конечно.
- Спи уже. Скоро на работу.
- Спокойной ночи.
Дверь в комнату тихонько закрылась, оставляя Наташу наедине с Морфеем. Девушка быстро разделась и залезла под одеяло. Отец был прав, Ноту тянуло на все опасное и запрещенное, но девушка действительно не могла с этим ничего поделать. Что-то внутри нее постоянно требовало адреналина, постоянно толкало на приключения. Но что именно, даже для Наташи оставалось загадкой.

Медсестра вошла в палату и охнула. Прикрытое окно распахнулось от налетевшего ветра, в кроватке тихо сопела маленькая новорожденная, кровать роженицы аккуратно заправлена, а на тумбочке, придавленная стаканом скомканная отказная записка.
- Что ж это делается то? Совсем срам потеряли… - Женщина взяла со стола записку, плотно закрыла окно и направилась к дежурному врачу.
- Скорее, третья родовая. Анестезиолога! По ночному коридору провезли роженицу. Каталка, оставляя за собой кровавые следы, скрылась в проеме третьей родовой.
Анестезиолог и еще несколько специалистов быстро прошагали туда же. Медсестра положила скомканный листочек в карман и со вздохом пошла готовить молочную смесь для брошенного младенца.
- Кровищи то, кровищи…- Пробубнила нянечка, отмывая пол больничного коридора. – Не спокойная сегодня ночь… Ой, неспокойная. Беду чую.
- Типун тебе на язык, Трофимовна, - отозвалась медсестра. – Что каркаешь?
- Да кости ноют. Младенчик умрет. – Нянечка подвинула ведро и стала мыть у самой родовой. – У меня всегда так.
- Ой, Трофимовна… выговор дадут…
- И что? Я тут чистоту поддерживаю, мне до чужих выговоров дела нету.
Медсестра скрылась в палате и некоторое время кормила бесхозного младенца.
Ночные роды оказались очень тяжелыми. Ни мать, ни младенца спасти не удалось. Врач вышел из родовой и прислонился лбом к стене.
- Василий Андреевич, ну что? – Озабоченный голос медсестры прервал его мысли.
- Плохо Ирочка. Мы их потеряли.- Голос был уставший и хриплый. Мужчина по привычке попытался нащупать в кармане сигареты, забыв, что бросил курить еще пару лет назад.
- Ой, Василий Андреевич… это не все… тут… вот – Женщина протянула скомканный листик в клеточку.
- Что это?
- Отказная. – На выдохе ответила медсестра. – Из третьей палаты сбежала, ночью.
- Вот черт. – Доктор хлопнул себя ладонью по боку.
- А в приемной… там муж сидит. Этой, скончавшейся.
- Ирочка, - взмолился врач.
- Василий Андреевич, а если? – Голос медсестры стал совсем тихим. – Младенчик то один одинешенек остался. Там отец заявлен не был… а тут… а вдруг сложится?
- Ты что, Ирин, рехнулась? – Глаза доктора стали огромными от услышанного. – Это же подсудное дело.
- Но… Вась… Две десциплинарки за одну ночь? А если тебя по статье? А о нашем сыне ты думал?
- Ребенок погиб. Ты понимаешь?
- Вась, там мужчина сидит. Он за ночь лишился и жены и ребенка… - Голоса двоих в коридоре были не слышны. – А в третьей девочка, которой еще суток нет. Без матери, без отца. Вась, отказная, видишь?
Женщина прижалась к мужской фигуре. Их сердца бешено стучали в полумраке коридора. Каждый думал о том, что предложила Ирина. Младенцу предстояло отправится в детский дом, мужчине оплакивать гибель семьи, а дежурному врачу на дисциплинарную комиссию.
- Хорошо, Ириш, принеси мне документы. На что я иду…
- Я все подготовлю, Василий Андреевич. Только Вы отца предупредите, что у него дочка родилась.
Женская фигурка быстро удалялась по коридору, устраивать будущее маленькой девочки. Доктор несколько раз вздохнул и пошел в приемное, рассказывать молодому отцу, что он отец-одиночка, по дороге размышляя о том, почему он всегда идет на поводу у собственной жены.

Весь остаток ночи Наталья ворочалась с боку на бок и металась в кошмарах. Ей снилась погоня, погоня за ней самой. Будто девушка в чем-то сильно была виновата. Нота тщетно искала укрытие, она бежала, разбивая обнаженные ноги в кровь. Было так больно и страшно. Казалось, целый мир ополчился на девушку.
Резкий звонок будильника вырвал Наташу из лап кошмара. Девушка открыла еще мутные глаза и уставилась в потолок, пытаясь сообразить, кто она, и где находится. Будильник продолжал надрываться, и Наталья, не вставая кровати, совершила жест рукой, как бы хватая будильник, хотя тот стоял на противоположном конце комнаты, на тумбочке. Как ни странно будильник оказался в ее руке. Девушка непонимающе уставилась на собственную руку. Звон все еще давил на нервы. Легкое нажатие пальцем на кнопку, и громкий кошмар всех не желающих подниматься по утрам резко оборвался.
- Так… я просто не помню как встала и добралась до будильника… Это разновидность лунатизма. Да…
Нота села на кровати и помотала головой, разгоняя остатки сна. Лучи солнца пробивались сквозь щели в плотно задернутых шторах.
- … где моя юбка? – Девушка огляделась и обнаружила предметы своего туалета аккуратно разложенными на стуле. В следующий момент и юбка, и школьная блузка уже зависли в воздухе перед хозяйкой.
- Что? Как это? – Наташа обхватила лицо ладонями, пытаясь избавиться от наваждения. Одежда упала к ее ногам, подобно безропотным рабам, падающим ниц перед госпожой.
Мысли путались, девушка попинала босой ногой вещи, те не подали признаков жизни. Она вздохнула.
- Мне просто показалось. – Коротко взглянув на будильник, девушка быстро оделась и, захватив сумку с книгами, не завтракая, побежала в техникум.
Дорога до здания техникума занимала всего пару минут, но Наташа всегда опаздывала на первый урок, за что постоянно получала выговоры. Девушку это ничуть не расстраивало, а сегодня она вообще пропустила мимо ушей все, что ей высказывал престарелый преподаватель физики.
- Спасибо, я могу занять свое место? – Слегка запыхавшийся голосок опоздавшей ученицы заставил преподавателя вернуться к теме урока. Он лишь молча кивнул и обратил свой взгляд к школьной доске.
- Сегодня у нас самостоятельная работа по электродинамике. Откройте тетради и запишите задания для вашего варианта. – Учитель развернул створки доски, и по классу прошелестело возмущение.
- На работу у вас пол часа, затем начнем новую тему.
Ребята погрузились в решение задач. Солнечные зайчики играли в ярко зеленой листве деревьев, отражаясь через стекла класса на парты и заглядывая в клетчатые листы тетрадей учеников.
- Толмачева, ты что, спишь? – Голос преподавателя оторвал Наташу от созерцания солнечных зайчиков. Девушка резко уткнулась в тетрадку, стараясь решить хоть одно задание.
- Нат… ты смотрела вчера фильм по первому? «Дети Индиго» называется. Там про странных детей со сверхъестественными способностями… - сосед по парте явно решил забросить решение самостоятельной работы и пообщаться.
- Кость, не видишь, я решаю. – Грозным шепотом ответила девушка.
- Да ладно, сейчас Димка по рядам ответы пустит.
- Я сама! – прорычала Нота и снова уткнулась в тетрадь.
- Толмачева!
- Извините, я мне не очень видно последнее условие, Петр Ефимович. – Оправдалась Наташа.
Самостоятельная решалась медленно, в голове вертелись слова Константина о детях индиго, которые переплетались с сегодняшним утром.
«Нет, это же полный бред. И дети индиго, и то, что сегодня было… Все можно проверить. Только потом. Обязательно.»
- Сдаем работы. – Голос учителя снова вывел Наташу из задумчивости. Девушка посмотрела на несчастную задачу и быстро вписала ответ.
«Если захочет, потом распишу решение. Достал.»
Уроки пролетели незаметно. Как всегда обычная тягомотина с внушением молодежи, что без этих конкретных знаний им в жизни не прожить. Наташа стойко выдержала пытку техникумом и уже в три часа помчалась домой. Настроение было по-прежнему смутным, но сегодня нет занятий в музыкальной школе, а, значит, можно весь остаток дня помогать отцу в автосервисе.
Девушка быстро добралась до нужного бокса и с улыбкой обратилась к работникам.
- А вот и я. – девушку поприветствовали кивками головы шестеро рабочих и снова уткнулись в углубленную работу.
Нота наскоро переоделась и присоединилась к отцу.
- Наташ, ключ на тринадцать подай, слышалось из-под автомобиля.
- Сейчас. – Девушка обернулась в поисках ключа. Всего мгновение и ключ сам упал ей в руки с дальней полки бокса. Ноту даже передернуло от неожиданности, но она не подала ни звука. Оглядевшись, что никто не заметил происшедшего, она просто передала отцу инструмент.
- Я под капотом поковыряюсь? – Все еще бодрым голосом обратилась она к ногам отца, торчащим из-под днища машины.
- Угу, проверь коленвал, кажется надо менять.
Девушка со знанием дела углубилась в работу. Сотрудники автосервиса давно уже решили, что будущее у девушки связано на прямую с автомобилями, и, скорее всего, в автомастерской. Девчонка еще лет с четырех запчасти от автомобиля воспринимала лучше любой куклы. Остаток дня пролетел еще быстрее и незаметнее, чему Наталья была благодарна. Думать о том, что с ней происходило, катастрофически не хотелось. Но мысли возвращались снова и снова. Вспоминая, как ей достался ключ, девушка понимала, что просто «захотела», чтобы именно он оказался у нее в руках, и ключ «притянулся».
По дороге до дома девушка молчала, а отец был вымотан настолько, что расспрашивать дочку не хотелось. На том и разошлись, каждый в свою комнату.
Нота села на кровать и уставилась на свои руки. «Что со мной происходит? Я сумасшедшая, или это действительно происходит со мной?»
Девушка оглядела комнату и остановила взгляд своих голубых глаз на вазе.
«Так, попробуем проверить.» Она сосредоточилась и представила, как передвигает вазу с одного края комода до другого. Несколько минут ничего не происходило, Нота даже начала сомневаться в своих возможностях, но тут она выдохнула и разозлилась на саму себя за глупости, лезущие в голову. Ваза не просто зашевелилась, она с большой скоростью пролетела через весь комод и ударилась о стенку шкафа, оставив после себя кучу осколков на полу.
«Черт, это правда я… Я – индиго!»
- Дочка, что случилось? – послышалось из-за двери.
- Все в порядке, пап. Я случайно вазу разбила.
- Хорошо, не порежься, когда собирать будешь.
- Конечно, пап. – Наташа выдохнула и снова сосредоточилась на одном из осколков. С непривычки начинала болеть голова. После нескольких усилий осколок зашевелился, но ожидаемого эффекта не произошло. Наташа поняла, что сильно устала и решила лечь спать.
«На свежую голову еще попробую…»

- Вы уверенны, что Вы один справитесь с воспитанием девочки? – Обеспокоенный голос медсестры прервал любование младенцем. Мужчина поднял голову на говорившую.
- Это же моя дочь. Вы во мне сомневаетесь?
Мужчина выглядел не выспавшимся и очень расстроенным. Еще вчера он похоронил собственную жену, а сегодня забирает младенца из родильного дома.
- Нет, что Вы… Просто в городе есть социальная служба помощи одиноким родителям.
- Все в порядке. Я сам. – Мужчина слабо улыбнулся, поправил одеяльце, в которое была завернута маленькая девочка, и вышел из родильного дома.
Такси доставило одинокого отца прямо к дому. Пустая квартира, в которой еще недавно звенел женский смех, молчаливо встретила новую хозяйку.
- Вот мы и дома. – Малышка пошевелилась, но не произвела ни звука, как будто прислушивалась к новому дому.
В спальне уже стояла детская колыбель. Олег аккуратно развернул драгоценную ношу и уложил в колыбельку.
- Ты такая красивая, как мама. – Он говорил почти шепотом, а в глазах стояли слезы.
В душе все еще свежи были воспоминания о том, как его супруга выходя из подъезда, зацепилась ногой за дверной порог и упала на ступени. Мужчина проклинал себя за то, что не успел добежать, не поймал ее, не спас. Он не сомневался, что врачи сделали все возможное. Во всем виноват только он. Боль щемила сердце, но Олег проглотил эту боль и натянуто улыбнулся малышке.
- Я назову тебя Наташей, в честь мамы. – Малышка наморщила носик и открыла мутные голубые глазки. – Вот и решили.
Новорожденная ничего не ответила, только молча изучала потолок помещения и то, до чего могла достать собственным взглядом. Маленькие не послушные ручки были зажаты в кулачки, которые беспорядочно шевелились, малышка еще не осознавала, что это она может управлять собственным телом сама. Пройдут месяцы, пока она узнает, что можно встать, сделать несколько шагов, месяцы, пока она произнесет свое первое слово…
Мужчина долго сидел у колыбели, разглядывая каждую черточку девочки. Голубоглазая, черноволосая… Она была так похода на свою мать. По щекам текли скупые мужские слезы, но он был счастлив, что малышка выжила, а все остальное – это не те мелочи, о которых стоит задумываться сейчас.
- Мы справимся, - выдохнул он наконец. Малышка закряхтела, требуя, чтобы ее покормили, и остатки оцепенения окончательно развеялись по углам комнаты. Мужчина быстро подогрел молока и в свой самый первый раз кормил девочку. – Иначе быть не может.
Малышка пила жадно, причмокивая, как будто ничего вкуснее и питательнее в жизни не пробовала. Олег мало помалу начинал улыбаться всерьез. Созерцание беззаботного младенца отпугивало дурные мысли и заставляло думать только о будущем, общем будущем для семьи Толмачевых. Сытая девочка прикрыла глаза и мирно засопела. Мужчина тихонько отставил бутылочку и, наконец, обратил свой взор на одеяло, в котором привез свою дочь.
«Надо сложить и убрать.» Толмачев потянул к себе одеяльце и встряхнул. Что-то небольшое звякнуло о деревянный пол.
- Что это? – Олег поискал взглядом и наткнулся на маленькую брошь в виде нотки.
– Странно, Наташ, кажется это подарок для тебя. Наверное, медсестра подложила.
Мужчина закрепил брошку на спинке колыбели. Он еще раз посмотрел на девочку, которая мирно посапывала, и принялся складывать одеяльце. Больше странных подарков ниоткуда не появилось.

Наташа так волновалась, что проснулась почти за пол часа до того, как будильник собрался зазвонить.
«Я дитя индиго, это точно. А теперь…» Девушка сосредоточилась на кусочке фарфора, некогда бывшего вазой. «Ну, давай, давай же…» В этот раз получилось почти сразу. Осколок поднялся в воздух и замер, затем медленно отправился в корзину. Нота ликовала.
«Да, да, да!!!! Это не моя больная фантазия!» Кусочек за кусочком отправлялись в мусорную корзину. Девушка улыбалась, открыто и радостно. Затем одежда оказалась у нее в руках, и будильник выключился, едва начав звонить, всего лишь усилием воли.
Сегодня Толмачева в первый раз пришла к уроку вовремя. Но вместо обещанной алгебры, весь класс повели на внеплановый медосмотр.
- Следующий, проходите. – Мужской голос зазывал в кабинет. Наташа безропотно прошла. В отличии от остальных девушек, обучающихся с ней, Нота могла прямо заявить, что половой жизни не ведет, а потому скрывать ей было нечего.
В кабинете девушку ожидал вполне себе молодой человек на вид лет двадцати пяти, белокурый, голубоглазый, спортивного сложения. Мужчина мало походил на мерзкого докторишку из соседней поликлиники. За письменным столом сидела брюнетка в таком же белом халате, она заполняла медицинские анкеты.
Доктор улыбнулся и сердечко Наташи забилось как сумасшедшее. Она была готова прямо сейчас бросится ему на шею со словами «Я люблю тебя». Нота и сама не понимала, с чего он вдруг так ее притягивает, но чувство было сильным.
- Фамилия? – Послышался женский голос из-за стола.
- Что? – Наташа отвела взгляд от доктора.
- Ваша фамилия, - нетерпеливо повторили из-за стола.
- Тол… Толмачева
- Толмачева Наталья Олеговна. – Констатировала медсестра. Доктор подошел совсем близко к девушке с небольшим прибором в руке, больше напоминающим пульт от телевизора, правда с экраном, или слишком громоздкий мобильный телефон.
- Это не больно, - произнес доктор. Но Наташа его почти не слышала, она не отрываясь смотрела в его глаза, как загипнотизированная.
- Вы… хотите сходить в кино со мной…- Толмачева даже представить себе не могла, что ляпнет такое вот в глаза совсем незнакомому человеку, но ее так тянуло к нему, как будто бы кошку к валериане.
Прибор в руке мужчины оказался портативным сканером, практически бесшумным. Доктор провел вдоль тела несколько раз, считывая информацию.
- Конечно, но после окончания осмотра. – Просто ответил он, снова улыбаясь, еще лучезарнее. – ты абсолютно здорова. Можешь выйти, подождать в коридоре, если сегодня нет уроков.
Она тонула в звуках его голоса и повиновалась безмолвно. Наташа вышла в коридор с такой улыбкой, будто ей сообщили, что она стала миллионером, или сам Брэд Питт решил на ней жениться.
- Что это ты с ней такой любезный, Кирилл? – спросила медсестра.
- Двадцать три капсулы, дорогая. И перспектива присутствует. Телекинетка. – Парировал мужчина в белом халате.
- О, кажется, мы не зря затеяли эти «осмотры». – Медсестра хихикнула. – Следующий!
Наташа с нетерпением ждала окончания занятий, все еще лелея в себе ощущения, вызванные встречей с доктором. Как только прозвенел последний звонок, она с сумкой наперевес выбежала из кабинета и направилась к выходу из техникума.
Доктор действительно не обманул, он стоял, облокотившись на перила лестницы, и смотрел куда-то поверх проходящих по улицам людей.
- Доктор, я готова! – Наташа с разбегу чуть не налетела на стоящего. – Ой, я даже не знаю, как Вас зовут…
- Кирилл, - улыбнулся доктор. – Ну, поехали, красавица.
Нота окончательно растаяла. Ее ничуть не смущало, что Кирилл на десять лет ее старше, она просто хотела быть с ним. Девушка, без тени сомнения, села в машину, на соседнее с водительским сиденье. Хотя уже и забыла, когда она сидела не за рулем. Ее лицо озаряла ослепительная улыбка. «Эх, Нота… кажется ты влюбилась…»
Черный тонированный шевроле отъехал от здания техникума и скрылся среди улочек.
Девушка на переднем сиденье сама не заметила, как погрузилась в сон.
- Алло, это Кирилл. Подготовьте комнату. Везу кинетку.
- Ты там аккуратнее, «доктор», а то изнасилует еще по дороге…
- Не до шуток. Я ее погрузил в сон. Будем через пол часа. – Кирилл привычным жестом отправил коммуникатор в карман.
Только проходящая мимо техникума бабушка, выгуливающая престарелого пса, обратила внимание на то, что на заднем номере автомобиля внизу, в самом углу стоял странный логотип «Окно в Жизнь».


Ольга Мацнева (wildcatolga@rambler.ru)